Потому что она такая всратая. Канхвэтка просто, ага.
Испортила к херам настроение, что хочется лечь, поплакать и помереть.
Ещё и пиздец не выспалась сегодня. Спасибо ебанутому соседу, который дыркает своим ебаным перфоратором на пятнадцать секунд - а потом тишина на полчасика. Успеваешь задремать - а хер тебе, получи ещё пятнадцать секунд в ебало.
Моя маман любит пиздеть о том, какая она чистоплотная, как она любит чистоту, какая она молодец, как она хорошо все делает.
Однако.
Она главный человек, который делает хламовник на общих территориях. У меня тоже хламовник, да. Но хламовник у меня в комнате. Моих вещей и моего срача в других местах квартиры н е т. Вообще. В принципе. Как такового.
У маман же дохера шмотья и других манаток. Они везде сука. Везде.
На обувной полке есть место для примерно десяти-двенадцати пар обуви. Папиной обуви там две пары (2). Моей - одна (1) с сегодняшнего дня, потому что я упрятала балетки в шкаф до следующего лета сегодня как раз. Итак. 12-(2+1)=9 или 10-(2+1)=7. Девять или семь. Девять или семь против двух и одной.
Чемодан с некоторыми ее вещами, которые она не может впихнуть в свои шкафы, стоит в моей комнате.
Ванная засрана ее херней.
Кухня засрана ее херней.
И количество этой херни растет, и растет, и растет.
Она нихуя не может найти в этом балагане.
Она не может организовать всю эту херню.
Быт в этой квартире налажен так дерьмово, что не хочется нихера делать.
Удобный ремонт и удобно расположенные необходимые вещи?
Фу, зачем ремонт, это же съемная квартира.
Затем, блядь.
Затем, что это мы живем здесь.
Затем, что это мы берем нужные черт возьми вещи из неведомых ебеней, потому что удобно положить их ближе нельзя, ведь это разрушит мамочкину уборку и мамочкин порядок.
//
Вспомнилось сегодня про отношение ко мне.
Когда-то я увлекалась оригами. И сделала однажды одну фигурку впервые - это был лебедь из салфетки. Я оставила его на своем столе в своей комнате.
Лебедя, который мне очень нравился, плод моих рук и моего хобби, сделанный впервые, в тот же день заботливая о чистоте и порядке мать случайно затянула в пылесос. Случайно ли? Это не важно. Какого черта было пылесосить стол? И как ты блядь пылесосила стол, если на нем что-то было? Если на нем была какая-то явная фигурка оригами, которыми увлекалась твоя доченька?
Конечно же, передо мной не извинились.
Отмахнулись только, ну, ты ж ещё себе сделаешь.
Вот такое вот отношение.
Я время от времени вспоминаю вот такие вот мелочи и понимаю, что "я уважаю твои увлечения", "я приму любой твой выбор", "ты же сама можешь решать" - это пиздежь.
На таких мелочах понятно - нет. Не можешь. В мелочах не можешь, кто тебе что-то крупное доверит, тупая дочь? Мамочка знает, как лучше!
Кажется, что это все мелочи. И что я сама мелочная.
Я записываю эти мелочи и испытываю чувство вины.
Потому что да - мелочная глупая девочка с обидками, господи, ну ведь мамочка тебя так любит, мамочка ведь такая демократичная! У тебя хорошая мамочка! Мне это другие люди говорили, мне это сама мамочка говорила.
А я остаюсь за скобками тупой неблагодарной скотиной. Как вообще такая хуйня могла вырасти у такой чудесной, прекрасной матери?
А потом можно вспомнить свое состояние во всех этих мелочах.
Когда мне было обидно, горько, неприятно.
И как на это плевали с высокой колокольни.
Ведь это такие глупости.
Ведь я же люблю тебя.
Ты же сделаешь новое.
Ты себе выдумала такой подтекст.
Ты себе выдумала такую ситуацию.
Не было такого!
Мать все очень легко переворачивает против. Или против меня.
И после этого она говорит, что, мол, ты рассказывай мне, что тебя не устраивает?
Чтобы она могла ещё разочек обесценить мои ощущения, вероятно. И выставить меня дурой и идиоткой. Потому что глупости это все, мать сделала и сказала все правильно, это ты имбецилка такая, не поняла, как сильно мамочка права.
Получается расстройство втройне: само расстройство, чувство вины, подавленное расстройство, которое надо запихать себе в глотку и не высовываться с ним больше никогда.
//
А эти прекрасные двойные стандарты, когда мамочка может делать что-то по отношению к "близким" (мне и папе, которых она ненавидит (но старательно делает вид, что любит меня и готова терпеть папу*), ведь мы всю жизнь ей испортили), но когда ей прилетает что-то похожее, она начинает беситься и обижаться? Нам с папой обжиться нельзя, нет, что вы, ни в коем случае. Мамочка ведь любя. Или в шутку. И вообще! Это вы тут больные, я все сделала правильно!
Папа был вынужден поехать сегодня на работу.
Должен был вернуться часа в три, но задержался, потому что у него на работе что не день то
Сука.
Папа каждый день на ебаной работе что-то делает, решает кучу проебов, которые просто случаются, он блядь не бумажки перебирает в офисе.
Папа психанул, наругался на мать и бросил трубку.
Мать мне про это торжественно поведала. Какая она молодец, и какой папа нервнобольной.
Я попыталась ей сказать, что у него работа ващет не сахар и он не страдает на работе херней, что шутеечка была неуместной. Она сказала, что она же не заставляет его ходить на эту работу. И на эту работу она его не отправляла.
И это правда — не заставляет, не отправляла. Но черт возьми, ты знаешь про ебанину у него на работе — и тебе норм «пошутить», вернее, довольно зло в сложившемся контексте подъебать. На что ты рассчитывала в ответ, идиотка? От и так напряженного человека? Которому и на работе ебут от души мозг? Который позвонил узнать, что купить домой?
Черт возьми, я понимаю, что он тебя бесит и раздражает, но какого тогда черта ты все еще живешь с ним? Какого черта ты не съедешь, ты же такая умная и молодец и независимая?
Через несколько часов случилась шутка в ее сторону. И я бы не заметила сходства, если у меня в принципе благодаря матери уже не было плохое настроение.
Суббота — день уборки. И мать занесла мне пылесос, потому что я просила его не прятать, хотела пропылесосить у себя.
Мать оставляет пылесос. Я слышу звук чуть более громкий, чем ожидала, от встречи трубы и щетки с полом. И говрю:
— Зачем ты его бросила?
В шутку, ага. Ровно так же, как мать спрашивала папу про работу за несколько часов до того.
И я не сразу поняла, что она мне отвечает своей любимой агрессией.
Ей-де не двадцать пять, и она вообще-то устала, а я тут поучаю ее.
Поучаю, блядь.
Или указываю? Смысл тот же. До меня действительно не сразу дошло, что она это мне выговаривает. А, а, весело, да?
Мать никогда не сможет понять, что то, что она сделала сегодня с папой, и что в принципе регулярно проворачивает с нами обоими, сама она получать не хочет.
Где это тезис про «делай другим так, как хочешь, чтобы они делали тебе»? Где терпение и любовь твои хваленые и христианские? Где, мама?
[* — а ведь по ее словам она заливала папе, что «ты не думай, я тебя и с малой дочкой на руках брошу, если что-то не по-моему будет». Сегодня услышала в ее разговоре с бабушкой про мужа подруги, что она бы не стала терпеть бухающего мужика, не-не-не, она бы не стало. Смешно.
Ты терпила, мам.
Которая терпит не из-за вавки в голове, а из-за лени.
Сменить ненавистную работу? Высказать свое недовольство? Уйти от мужчины, который тебя не устраивает? Сделать аборт?
Ленивая терпила.
Сегодня она зато в рамках уборки одной из тумбочек решила выкинуть деревянную дощечку, которую папа использует как подставку под горячие кастрюли-сковородки. Вот, какая рационализация, вот какая уборка! Ура! Нахуй досточку, нахуй чье-то удобство, ведь досточку надо, надо выкинуть!]
//
Сегодня же мать попросила папу помочь расправить ковер. Каких именно действий она хочет понять обычно невозможно. Вот просто сделай хорошо. Нет, ты тупая скотина, ты неправильно делаешь хорошо. А как надо хорошо? Ну ты что, сам не понимаешь, что ли?! Почему я все должна тебе объяснять?!
Бедненькая.
Не повезло вот ведь как женщине — что муж, что ребенок не оказались экстрасенсами, мысли совсем читать не умеют. У всех мужья как мужья, дети как дети, а ей вот такие неумехи достались.
Мама говорит что-то со словом «ну». Папа отвечает «не нукай, не запрягла». Мать начинает юлить, ну раз ты считаешь себя лошадью, и вообще — не придирайся к словам!!11 Злится. Бесится.
А меня одернуть «не нукай, не запрягла» — это нормально. Думаю, папу она тоже так одергивала.
Ей использовать это можно.
Наверное, потому что мы этого каким-то образом заслуживаем.
//
Последнее, уже не про двойные стандарты. Просто про неумение адекватно общаться. Общение матери с нами сводится или к пиздежу, тупому и пустому, о том, какие все вокруг пидорасы, а наша мама — Д’Артаньян, или к пассивной агрессии, или к просьбам, выраженным через злость и возмущение, или просто злости и возмущению на нас.
Если что-то другое случается — это редкая редкость.
Возможно, мне стоит отмечать такие дни с другим в календаре красными кружочками.
Папа принес мне корректор. Ему он не нужен, видимо, а мне мог бы понадобиться, чего хорошую вещь выбрасывать, если можно отдать тому, кто воспользуется?
Папа принес в тот момент, когда мать была в моей комнате.
Что мама сказала?
На повышенных тонах, с возмущением самому факту, а также недалекости папы, ведь:
— Да он уже засох, пойди и выброси его!
Папа вздохнул и сказал, что только что проверил его.
//
Вот в чем прокол.
Мать искренне считает, что умеет читать наши мысли. Что она про нас все знает. Что мы еще не подумали, а она уже знает, во как.
То, что она проебывается в этой своей экстрасенсорике раз за разом и ее фантазьки не имеют ничего общего с действительностью, мы опустим.
А раз она умеет, то и мы должны уметь.
И ублажать ее, конечно же.
Но мы не умеем. И мы об этом знаем. И мы готовы признаться в этом себе. Хотя для нас такое признание не проблема, мы не претендуем на звание Лучших Людей В Мире, в отличие от.
А ублажать ее за эти годы желания не осталось ни у меня, ни у папы.
Потому что угодить ей невозможно.
И потому что не хочется делать приятное человеку, который вот так к тебе относится.
Вот еще один повод для бешенства.
И если близкие дают такой чудесный повод, то почему бы им не воспользоваться и не наплевать в души, раз при этом можно отвести свою и заполучить себе счастья и удовольствия? Ведь нет удовольствия большего, чем насрать на голову близкому! Ура!
2